Иван Яковлевич ("Нос")

Смотри также Творчество Гоголя

Цирульник, с Вознесенского проспекта. "Фамилия его утрачена, и даже на вывеске его, — где изображен господин с намыленною щекою и надписью: "И кровь отворяют", — не выставлено ничего более. И. Я., "как всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный и хотя каждый день брил чужие подбородки, но его собственный был у него вечно небрит. Фрак у И. Я. (И. Я. никогда не ходил в сюртуке) был пегий, то есть он был черный, но весь в коричнево-желтых и серых яблоках: воротник лоснился; а вместо трех пуговиц висели одни только ниточки. И. Я. был большой циник, и когда коллежский асессор Ковалев обыкновенно говорил ему во время бритья: "у тебя, И. Я., вечно воняют руки!" — то И. Я. отвечал на это вопросом: "Отчего ж бы им не вонять?" — и, понюхавши табаку, мылил ему за это и на щеке, и под носом, и за ухом, и под бородою — одним словом, где только ему была охота". Человек робкий, почти забитый. Он робел пред женой и не осмеливался "требовать двух вещей разом", т. е. "кофию" и свежеиспеченного хлебца с луком. Жена называла его: "дурак", "зверь", "мошенник", "пьяница", "разбойник", "сухарь поджаристый", "потаскушка", "негодяй" и т. д. При встрече с квартальным он изъявляет полную готовность брить его "без всякого прекословия" два и три раза в неделю, и когда квартальный, невзирая на это, спрашивал: "Что ты там делал?" — И. Я. "побледнел". Квартальный называет его "мошенником-цирульником", но после съезжей, куда попал И. Я. "по подозрению в краже из лавочки бортища пуговиц", он окончательно оробел и даже, не заходя к Ковалеву, заглядывает в его дверь "так боязливо, как кошка, которую только что высекли за кражу сала".